Глупые войны опасны своими последствиями
Пятнадцать лет назад произошло вторжение Соединенных Штатов в Ирак, завершившееся его оккупацией, та самая «война, которая все изменит». Сегодня, глядя на Ближний Восток, я чувствую непреодолимую печаль, думая о далеко идущих и разрушительных последствиях той иракской войны для моей страны и всего региона, а также его народов.
Неоконсерваторы агрессивно подталкивали администрацию Буша начать войну против Ирака немедленно после ужасных террористических атак 11 сентября 2001 года. Они утверждали, что Америке необходимо ответить силой на нападения, чтобы продемонстрировать миру, что с нами не следует шутить. Они говорили, что решительное проявление силы необходимо, чтобы утвердить гегемонию Америки и предотвратить любое движение в направлении многополярности в эпоху после окончания холодной войны.
Не будет лишним повторить еще раз, что эта война была основана на лжи, но я имею в виду не ложь о ядерной программе Саддама Хуссейна или о его связи с террористами, совершившими нападение на башни Всемирного торгового центра. Это была куда более коварная ложь, которая заключалась в том, что «война будет легкой приятной прогулкой», что она не потребует значительных затрат живой силы и техники, а также больших расходов, что нас встретят как освободителей, в Ираке воцарится демократия, а затем и весь Ближний Восток преобразится.
Сегодня, пятнадцать лет спустя, можно констатировать, что лишь одно из этих заверений оказалось верным: регион действительно преобразился. Однако, боюсь, это была не совсем та трансформация, которой ожидали неоконсерваторы.
И вновь, считаю нелишним напомнить, насколько разрушительной оказалась эта война. Она обнажила самые глубокие трещины в иракском обществе, в то время как невежественные и грубые действия американских оккупационных сил лишь усугубили эти разногласия. Когда иракская армия и министерства были распущены, страна погрузилась в хаос, и соперничающие религиозные военизированные формирования развязали гражданскую войну. Это привело к массовому перемещению гражданских лиц, миллионы людей превратились в беженцев или вынужденных переселенцев, а уязвимые и слабые религиозные меньшинства были уничтожены. Все это произошло в период правления Буша.
Еще одним трагическим последствием войны стало распространение экстремизма. Террористическая группировка Аль-Каеда, далеко не побежденная, метастазировала в новые и более смертоносные формы в самом Ираке, в его непосредственном окружении и других странах региона.
В этом раздробленном и ослабленном Ираке Иран нашел плацдарм, который умело использовал для собственной выгоды. Сегодня Иран остается крупным игроком в Ираке и не только там. Итак, еще одним непредвиденным последствием войны стало укрепление Ирака в статусе региональной державы.
Сдерживаемый в течение некоторого времени своим соперником Ираком, теперь Иран почувствовал себя вправе выходить за пределы собственных границ. Используя растущие антиамериканские настроения и межконфессиональную напряженность в других странах, «революционный Иран» смело вмешивался в региональные проблемы. Это привело к тому, что государства Персидского залива почувствовали необходимость выступить против этой растущей и дестабилизирующей регион иранской угрозы.
Эта война, развязанная неоконсерваторами, также придала смелости Израилю, который стал более агрессивно осуществлять свои планы по подчинению палестинцев и усилению своей колониальной экспансии.
Соединенные Штаты Америки, некогда считавшиеся доминирующей супердержавой, выигравшей холодную войну и возглавившей международную коалицию по освобождению Кувейта, теперь оказались увязшими в войне, в которой они не могут победить, а их вооруженные силы ослаблены и деморализованы потерями. Кроме того, США оказались дискредитированы в арабском мире в результате их кровавого провала и отвратительного поведения в Ираке, а также упорного нежелания сдерживать своего клиента/союзника Израиль.
Невежество и слепота неоконсерваторов по отношению к реалиям Ближнего Востока действительно породила «Новый Ближний Восток», но это была трансформация, прямо противоположная той, на которую они рассчитывали.
Когда регион погрузился в многочисленные новые кризисы, а в Сирии и Йемене начались кровопролитные войны, последствия войны в Ираке стали еще более отчетливо видны. И в каждом из этих кризисов одним из игроков был Иран. Страны Персидского залива также вмешались в поисках путей противодействия агрессивным наступательным действиям Ирана, которые представляли для них вызов и угрозу. Кроме того, новые силы, такие как Россия и Турция, каждая из которых защищает то, что считает своими национальными интересами, тоже стали региональными игроками.
Все это время Соединенные Штаты, ослабленные в дипломатическом отношении и все еще зализывающие свои раны после войны в Ираке, были слишком изнурены войной и опасались оказаться втянутыми в новые региональные конфликты. Некоторые обвиняют Обаму в пассивности, но это объясняется простым нежеланием признать реальность. После провала в Ираке американские военные просто боялись вновь увязнуть в конфликте, которые они не смогут ни контролировать, ни хотя бы видеть, как их вмешательство, без долгосрочных обязательств, о которых они даже думать не хотели, может помочь урегулированию.
В этом новом хаотическом многополярном мире конфликты выходят из-под контроля, становясь все более смертоносными и дестабилизирующими по мере разрастания. Сирийский конфликт унес полмиллиона жизней, а еще пять миллионов лишил крова и превратил в беженцев. Это создало новую напряженность в соседних странах и привело к всплеску ксенофобии, которая сейчас бросает вызов демократиям в Восточной и Центральной Европе. И битва в Йемене, начавшаяся как попытка восстановить законное правительство, свергнутое повстанческой группировкой, превратилось в изнурительный региональный конфликт и гуманитарную катастрофу.
Итак, вот где мы оказались пятнадцать лет спустя, когда Соединенные Штаты сократили свою роль в кровавом йеменском конфликте и отказались от поддержки оппозиционных группировок в Сирии. Однополярный мир, о котором мечтали неоконсерваторы, уступил место многополярному. Многополярный Ближний Восток – это Иран, Турция, Россия, страны Персидского залива и Соединенные Штаты, в разной степени вовлеченные в многочисленные запутанные конфликты, которым, кажется, не видно конца. Так выглядит дом, построенный иракской войной.
Можно лишь воображать, каким бы был сегодня Ближний Восток, если бы пятнадцать лет назад мы не начали эту дурацкую войну. Иракцы, наверное, все еще боролись бы против своего диктатора, но миллион граждан страны не были бы убиты, а сама страна не была бы разрушена. Народ Ирана по-прежнему боролся бы против своего режима, но Иран было бы кому сдерживать. И Америка, сохранившая свое мировое лидерство и престиж, была бы в состоянии играть гораздо более конструктивную роль в региональной дипломатии и урегулировании конфликтов.
Я пишу это вовсе не для того, чтобы «поплакать над сбежавшим молоком», а чтобы предостеречь всех нас. Глупые войны страшны своими последствиями, с которыми мы вынуждены жить. Нам нужно извлекать из них уроки, чтобы не повторить те же глупости в будущем.
Неоконсерваторы агрессивно подталкивали администрацию Буша начать войну против Ирака немедленно после ужасных террористических атак 11 сентября 2001 года. Они утверждали, что Америке необходимо ответить силой на нападения, чтобы продемонстрировать миру, что с нами не следует шутить. Они говорили, что решительное проявление силы необходимо, чтобы утвердить гегемонию Америки и предотвратить любое движение в направлении многополярности в эпоху после окончания холодной войны.
Не будет лишним повторить еще раз, что эта война была основана на лжи, но я имею в виду не ложь о ядерной программе Саддама Хуссейна или о его связи с террористами, совершившими нападение на башни Всемирного торгового центра. Это была куда более коварная ложь, которая заключалась в том, что «война будет легкой приятной прогулкой», что она не потребует значительных затрат живой силы и техники, а также больших расходов, что нас встретят как освободителей, в Ираке воцарится демократия, а затем и весь Ближний Восток преобразится.
Сегодня, пятнадцать лет спустя, можно констатировать, что лишь одно из этих заверений оказалось верным: регион действительно преобразился. Однако, боюсь, это была не совсем та трансформация, которой ожидали неоконсерваторы.
И вновь, считаю нелишним напомнить, насколько разрушительной оказалась эта война. Она обнажила самые глубокие трещины в иракском обществе, в то время как невежественные и грубые действия американских оккупационных сил лишь усугубили эти разногласия. Когда иракская армия и министерства были распущены, страна погрузилась в хаос, и соперничающие религиозные военизированные формирования развязали гражданскую войну. Это привело к массовому перемещению гражданских лиц, миллионы людей превратились в беженцев или вынужденных переселенцев, а уязвимые и слабые религиозные меньшинства были уничтожены. Все это произошло в период правления Буша.
Еще одним трагическим последствием войны стало распространение экстремизма. Террористическая группировка Аль-Каеда, далеко не побежденная, метастазировала в новые и более смертоносные формы в самом Ираке, в его непосредственном окружении и других странах региона.
В этом раздробленном и ослабленном Ираке Иран нашел плацдарм, который умело использовал для собственной выгоды. Сегодня Иран остается крупным игроком в Ираке и не только там. Итак, еще одним непредвиденным последствием войны стало укрепление Ирака в статусе региональной державы.
Сдерживаемый в течение некоторого времени своим соперником Ираком, теперь Иран почувствовал себя вправе выходить за пределы собственных границ. Используя растущие антиамериканские настроения и межконфессиональную напряженность в других странах, «революционный Иран» смело вмешивался в региональные проблемы. Это привело к тому, что государства Персидского залива почувствовали необходимость выступить против этой растущей и дестабилизирующей регион иранской угрозы.
Эта война, развязанная неоконсерваторами, также придала смелости Израилю, который стал более агрессивно осуществлять свои планы по подчинению палестинцев и усилению своей колониальной экспансии.
Соединенные Штаты Америки, некогда считавшиеся доминирующей супердержавой, выигравшей холодную войну и возглавившей международную коалицию по освобождению Кувейта, теперь оказались увязшими в войне, в которой они не могут победить, а их вооруженные силы ослаблены и деморализованы потерями. Кроме того, США оказались дискредитированы в арабском мире в результате их кровавого провала и отвратительного поведения в Ираке, а также упорного нежелания сдерживать своего клиента/союзника Израиль.
Невежество и слепота неоконсерваторов по отношению к реалиям Ближнего Востока действительно породила «Новый Ближний Восток», но это была трансформация, прямо противоположная той, на которую они рассчитывали.
Когда регион погрузился в многочисленные новые кризисы, а в Сирии и Йемене начались кровопролитные войны, последствия войны в Ираке стали еще более отчетливо видны. И в каждом из этих кризисов одним из игроков был Иран. Страны Персидского залива также вмешались в поисках путей противодействия агрессивным наступательным действиям Ирана, которые представляли для них вызов и угрозу. Кроме того, новые силы, такие как Россия и Турция, каждая из которых защищает то, что считает своими национальными интересами, тоже стали региональными игроками.
Все это время Соединенные Штаты, ослабленные в дипломатическом отношении и все еще зализывающие свои раны после войны в Ираке, были слишком изнурены войной и опасались оказаться втянутыми в новые региональные конфликты. Некоторые обвиняют Обаму в пассивности, но это объясняется простым нежеланием признать реальность. После провала в Ираке американские военные просто боялись вновь увязнуть в конфликте, которые они не смогут ни контролировать, ни хотя бы видеть, как их вмешательство, без долгосрочных обязательств, о которых они даже думать не хотели, может помочь урегулированию.
В этом новом хаотическом многополярном мире конфликты выходят из-под контроля, становясь все более смертоносными и дестабилизирующими по мере разрастания. Сирийский конфликт унес полмиллиона жизней, а еще пять миллионов лишил крова и превратил в беженцев. Это создало новую напряженность в соседних странах и привело к всплеску ксенофобии, которая сейчас бросает вызов демократиям в Восточной и Центральной Европе. И битва в Йемене, начавшаяся как попытка восстановить законное правительство, свергнутое повстанческой группировкой, превратилось в изнурительный региональный конфликт и гуманитарную катастрофу.
Итак, вот где мы оказались пятнадцать лет спустя, когда Соединенные Штаты сократили свою роль в кровавом йеменском конфликте и отказались от поддержки оппозиционных группировок в Сирии. Однополярный мир, о котором мечтали неоконсерваторы, уступил место многополярному. Многополярный Ближний Восток – это Иран, Турция, Россия, страны Персидского залива и Соединенные Штаты, в разной степени вовлеченные в многочисленные запутанные конфликты, которым, кажется, не видно конца. Так выглядит дом, построенный иракской войной.
Можно лишь воображать, каким бы был сегодня Ближний Восток, если бы пятнадцать лет назад мы не начали эту дурацкую войну. Иракцы, наверное, все еще боролись бы против своего диктатора, но миллион граждан страны не были бы убиты, а сама страна не была бы разрушена. Народ Ирана по-прежнему боролся бы против своего режима, но Иран было бы кому сдерживать. И Америка, сохранившая свое мировое лидерство и престиж, была бы в состоянии играть гораздо более конструктивную роль в региональной дипломатии и урегулировании конфликтов.
Я пишу это вовсе не для того, чтобы «поплакать над сбежавшим молоком», а чтобы предостеречь всех нас. Глупые войны страшны своими последствиями, с которыми мы вынуждены жить. Нам нужно извлекать из них уроки, чтобы не повторить те же глупости в будущем.
