Какую игру ведет Россия в Афганистане
В начале нынешнего месяца под эгидой российского правительства в Москве прошла давно запланированная мирная конференция по Афганистану, в которой приняли участие представители движения Талибан. После этого события глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров сфотографировался с членами руководства Талибана, который, как это ни парадоксально, все еще находится в российском списке террористических организаций».
Для всех специалистов, внимательно наблюдающих за российской внешней политикой, очевидно, что упомянутая конференция представляла собой не более чем пиар-акцию, целью которой было заявить о стремлении Кремля к восстановлению своего прежнего влияния в южной части Центральной Азии, и в частности в Афганистане.
Подпись к изображению: Российский министр иностранных дел Сергей Лавров позирует для совместного фото с участниками конференции по проблемам урегулирования в Афганистане, Москва, 9 ноября 2018 года
Впрочем, Талибан также получил свою выгоду от этой конференции: впервые представители радикального движения приняли участие в мероприятии, организованном постоянным членом совета безопасности ООН.
Конференция была первоначально запланирована на 4 сентября, но после того как президент Афганистана Ашраф Гани лично обратился к Сергею Лаврову с просьбой об отмене мероприятия, его пришлось отложить. Поступали сообщения о том, что талибы были возмущены этим шагом Москвы и по неофициальным каналам дали понять, что если подобные изменения не будут впредь согласовываться с ними, а приниматься под давлением Кабула, представители движения не примут участия в следующей конференции.
На этот раз российское правительство решило все же провести конференцию даже после того, как правительство Гани отказалось направить в Москву свою официальную делегацию. Демонстрируя все более активное взаимодействие с главной силой вооруженной оппозиции в Афганистане, Кремль достиг того, чего хотел.
Конференция 9 ноября была не первым случаем, когда Россия и Талибан встречались для переговоров. Афганская вооруженная группировка пыталась установить контакты с Россией еще в 1995 году, когда талибы контролировали ряд южных провинций страны, включая Кандагар.
Именно в том году мне представилась возможность посетить Афганистан и встретиться с некоторыми членами руководства Талибана. В августе 1995 года истребитель, принадлежавший Талибану, вынудил российский грузовой самолет совершить посадку в международном аэропорту Кандагара, и лидеры движения использовали эту возможность, чтобы послать сигнал российскому правительству.
Я был одним из нескольких журналистов, которым талибы разрешили посетить арестованных членов экипажа самолета, и получил возможность встретиться с некоторыми из руководителей движения. Один из них, человек, который занимал должность, эквивалентную губернаторской, попросил меня передать особую просьбу российскому правительству о предоставлении Талибану карты минных полей в Кандагаре, которые Советская армия создала во время своей интервенции в восьмидесятые годы. В то время проводились масштабные работы по разминированию этих районов.
Первые неофициальные контакты между Россией и Талибаном были установлены во второй половине девяностых годов, после того как талибы в апреле 1996 года нанесли поражение правительству моджахедов в Кабуле и начали добиваться международного признания своего режима.
Общение между Талибаном и Москвой в конечном итоге привело к закрытой встрече в столице Туркменистана Ашхабаде, которая была организована ныне покойным туркменским лидером Сапармурадом Ниязовым. Российская делегация встретилась с представителями движения талибов, которые выдвинули лишь одно требование: чтобы Россия поддержала представителя Талибана в качестве постоянного представителя Афганистана в ООН. Дело в том, что этот пост по-прежнему занимал афганский чиновник, лояльный свергнутому президенту Афганистана Бурхануддину Раббани.
Российское правительство сочло это требование необоснованным, и в результате никаких дальнейших встреч с талибами не состоялось. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было, пожалуй, серьезной дипломатической ошибкой со стороны Москвы. В то время руководство Талибана явно было готово взаимодействовать и значительно менее враждебно настроено в отношении России, по сравнению с нынешним. Безусловно, Москва могла бы использовать это обстоятельство в своих интересах.
Однако, в те годы российское правительство настаивало на сохранении связей с правительством моджахедов, возглавляемым Бурхануддином Раббани, Ахмад-Шахом Масудом и Гульбуддином Хекматьяром, а не с вооруженной группировкой, поддерживаемой пакистанской разведкой, которую они почти не понимали.
Одним из последствий прекращения контактов с талибами со стороны России (и других стран) стала дальнейшая радикализация этого движения. Не сумев добиться международного признания, руководство Талибана продолжало принимать у себя лидера «Аль-Каеды» Усаму бен Ладена, в то время как он планировал и координировал теракт 11 сентября.
После долгих лет отсутствия какой-либо последовательной политики в отношении Афганистана, Москва, наконец, решила вновь серьезно заняться этим направлением. Более активная роль на Ближнем Востоке придала российским лидерам уверенность в том, что Россия может и должна восстановить свое влияние в странах «ближнего зарубежья», включая Афганистан.
Часть соображений, движущих руководством России, связана исключительно с обеспечением национальной безопасности. Речь идет о возросшей активности терроризма в северных провинциях Афганистана, в непосредственной близости от границ бывших советских республик, таких как Таджикистан и Узбекистан. Используя эту угрозу в качестве предлога, и даже порой несколько преувеличивая ее, Москва, судя по всему, стремится оправдать увеличение своего военного присутствия в Центральной Азии.
В то же время, российское правительство хотело бы сыграть роль «миротворца» в Афганистане, чтобы затем использовать это обстоятельство в качестве рычага в своих отношениях с США. Укрепляя отношения с талибами, которые борются против правительства Ашрафа Гани, близкого союзника США, Москва рассчитывает стать важным игроком в урегулировании конфликтов в Афганистане, где пересекаются интересы различных региональных и мировых держав, в том числе и Соединенных Штатов. Поступая таким образом, Россия надеется открыть еще один фронт, который она сможет использовать для диалога с Америкой.
Успех миротворческих усилий России в Афганистане не может быть достигнут без некоторого согласования с США, чье военное присутствие, наряду с другими странами НАТО, удерживает у власти правительство Ашрафа Гани. Кремль прекрасно это понимает и пытается извлечь максимальное количество политических дивидендов из своего сотрудничества с Талибаном, в том числе и в рамках московской конференции по урегулированию в Афганистане.
Тот факт, что российская мирная инициатива не может рассчитывать на значительный успех без участия США, вполне осознают и лидеры движения Талибан. После конференции 9 ноября их представители вновь подтвердили, что готовы вести переговоры с Вашингтоном при условии, что он останется верным своему обещанию вывести из страны военный контингент и официально объявит график вывода американских войск. До тех пор они поклялись не устанавливать никаких прямых контактов с президентом Гани, которого они считают марионеткой Соединенных Штатов.
Цель поездки талибов в Москву состояла не только в том, чтобы подтвердить эту позицию движения, но и показать США, что у них есть «альтернативы». Другими словами, дать понять, что если Вашингтон не захочет взаимодействовать, то Талибан будет искать политической и даже военной поддержки у главного конкурента Америки в регионе – России.
На Западе уже ходят слухи о том, что Москва осуществляет военные поставки талибам. Впрочем, эти заявления пока не подкреплены какими-либо конкретными доказательствами. Хотя достоверность сообщений о российских поставках вооружений движению Талибан находится под вопросом, имеется подтвержденная информация о том, что России удалось убедить руководство талибов приехать на конференцию 9 ноября с использованием секретных военных каналов.
Впрочем, Талибан вскоре, возможно, откроет для себя, что нет необходимости в столь серьезных усилиях для того, чтобы заставить Соединенные Штаты вступить с ними в мирные переговоры.
В последнее время президент США Дональд Трамп был вынужден отступить от своего обещания вернуть американские войска «домой» из Афганистана, и под давлением Пентагона одобрить развертывание дополнительного военного персонала. Но его стратегия может измениться во второй половине президентского срока.
Трамп отчаянно нуждается в переизбрании на второй срок и для этого ему нужна большая дипломатическая «победа», которую можно будет «продать» своим избирателям. Заключение сделки с Талибаном и вывод американских войск из Афганистана может оказаться той самой остро необходимой победой, которую он ищет.
Для всех специалистов, внимательно наблюдающих за российской внешней политикой, очевидно, что упомянутая конференция представляла собой не более чем пиар-акцию, целью которой было заявить о стремлении Кремля к восстановлению своего прежнего влияния в южной части Центральной Азии, и в частности в Афганистане.
Подпись к изображению: Российский министр иностранных дел Сергей Лавров позирует для совместного фото с участниками конференции по проблемам урегулирования в Афганистане, Москва, 9 ноября 2018 года
Впрочем, Талибан также получил свою выгоду от этой конференции: впервые представители радикального движения приняли участие в мероприятии, организованном постоянным членом совета безопасности ООН.
Конференция была первоначально запланирована на 4 сентября, но после того как президент Афганистана Ашраф Гани лично обратился к Сергею Лаврову с просьбой об отмене мероприятия, его пришлось отложить. Поступали сообщения о том, что талибы были возмущены этим шагом Москвы и по неофициальным каналам дали понять, что если подобные изменения не будут впредь согласовываться с ними, а приниматься под давлением Кабула, представители движения не примут участия в следующей конференции.
На этот раз российское правительство решило все же провести конференцию даже после того, как правительство Гани отказалось направить в Москву свою официальную делегацию. Демонстрируя все более активное взаимодействие с главной силой вооруженной оппозиции в Афганистане, Кремль достиг того, чего хотел.
Взаимодействие с талибами в 1990-е годы
Конференция 9 ноября была не первым случаем, когда Россия и Талибан встречались для переговоров. Афганская вооруженная группировка пыталась установить контакты с Россией еще в 1995 году, когда талибы контролировали ряд южных провинций страны, включая Кандагар.
Именно в том году мне представилась возможность посетить Афганистан и встретиться с некоторыми членами руководства Талибана. В августе 1995 года истребитель, принадлежавший Талибану, вынудил российский грузовой самолет совершить посадку в международном аэропорту Кандагара, и лидеры движения использовали эту возможность, чтобы послать сигнал российскому правительству.
Я был одним из нескольких журналистов, которым талибы разрешили посетить арестованных членов экипажа самолета, и получил возможность встретиться с некоторыми из руководителей движения. Один из них, человек, который занимал должность, эквивалентную губернаторской, попросил меня передать особую просьбу российскому правительству о предоставлении Талибану карты минных полей в Кандагаре, которые Советская армия создала во время своей интервенции в восьмидесятые годы. В то время проводились масштабные работы по разминированию этих районов.
Первые неофициальные контакты между Россией и Талибаном были установлены во второй половине девяностых годов, после того как талибы в апреле 1996 года нанесли поражение правительству моджахедов в Кабуле и начали добиваться международного признания своего режима.
Общение между Талибаном и Москвой в конечном итоге привело к закрытой встрече в столице Туркменистана Ашхабаде, которая была организована ныне покойным туркменским лидером Сапармурадом Ниязовым. Российская делегация встретилась с представителями движения талибов, которые выдвинули лишь одно требование: чтобы Россия поддержала представителя Талибана в качестве постоянного представителя Афганистана в ООН. Дело в том, что этот пост по-прежнему занимал афганский чиновник, лояльный свергнутому президенту Афганистана Бурхануддину Раббани.
Российское правительство сочло это требование необоснованным, и в результате никаких дальнейших встреч с талибами не состоялось. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было, пожалуй, серьезной дипломатической ошибкой со стороны Москвы. В то время руководство Талибана явно было готово взаимодействовать и значительно менее враждебно настроено в отношении России, по сравнению с нынешним. Безусловно, Москва могла бы использовать это обстоятельство в своих интересах.
Однако, в те годы российское правительство настаивало на сохранении связей с правительством моджахедов, возглавляемым Бурхануддином Раббани, Ахмад-Шахом Масудом и Гульбуддином Хекматьяром, а не с вооруженной группировкой, поддерживаемой пакистанской разведкой, которую они почти не понимали.
Одним из последствий прекращения контактов с талибами со стороны России (и других стран) стала дальнейшая радикализация этого движения. Не сумев добиться международного признания, руководство Талибана продолжало принимать у себя лидера «Аль-Каеды» Усаму бен Ладена, в то время как он планировал и координировал теракт 11 сентября.
Стратегия России по восстановлению влияния в Афганистане
После долгих лет отсутствия какой-либо последовательной политики в отношении Афганистана, Москва, наконец, решила вновь серьезно заняться этим направлением. Более активная роль на Ближнем Востоке придала российским лидерам уверенность в том, что Россия может и должна восстановить свое влияние в странах «ближнего зарубежья», включая Афганистан.
Часть соображений, движущих руководством России, связана исключительно с обеспечением национальной безопасности. Речь идет о возросшей активности терроризма в северных провинциях Афганистана, в непосредственной близости от границ бывших советских республик, таких как Таджикистан и Узбекистан. Используя эту угрозу в качестве предлога, и даже порой несколько преувеличивая ее, Москва, судя по всему, стремится оправдать увеличение своего военного присутствия в Центральной Азии.
В то же время, российское правительство хотело бы сыграть роль «миротворца» в Афганистане, чтобы затем использовать это обстоятельство в качестве рычага в своих отношениях с США. Укрепляя отношения с талибами, которые борются против правительства Ашрафа Гани, близкого союзника США, Москва рассчитывает стать важным игроком в урегулировании конфликтов в Афганистане, где пересекаются интересы различных региональных и мировых держав, в том числе и Соединенных Штатов. Поступая таким образом, Россия надеется открыть еще один фронт, который она сможет использовать для диалога с Америкой.
Успех миротворческих усилий России в Афганистане не может быть достигнут без некоторого согласования с США, чье военное присутствие, наряду с другими странами НАТО, удерживает у власти правительство Ашрафа Гани. Кремль прекрасно это понимает и пытается извлечь максимальное количество политических дивидендов из своего сотрудничества с Талибаном, в том числе и в рамках московской конференции по урегулированию в Афганистане.
Тот факт, что российская мирная инициатива не может рассчитывать на значительный успех без участия США, вполне осознают и лидеры движения Талибан. После конференции 9 ноября их представители вновь подтвердили, что готовы вести переговоры с Вашингтоном при условии, что он останется верным своему обещанию вывести из страны военный контингент и официально объявит график вывода американских войск. До тех пор они поклялись не устанавливать никаких прямых контактов с президентом Гани, которого они считают марионеткой Соединенных Штатов.
Цель поездки талибов в Москву состояла не только в том, чтобы подтвердить эту позицию движения, но и показать США, что у них есть «альтернативы». Другими словами, дать понять, что если Вашингтон не захочет взаимодействовать, то Талибан будет искать политической и даже военной поддержки у главного конкурента Америки в регионе – России.
На Западе уже ходят слухи о том, что Москва осуществляет военные поставки талибам. Впрочем, эти заявления пока не подкреплены какими-либо конкретными доказательствами. Хотя достоверность сообщений о российских поставках вооружений движению Талибан находится под вопросом, имеется подтвержденная информация о том, что России удалось убедить руководство талибов приехать на конференцию 9 ноября с использованием секретных военных каналов.
Впрочем, Талибан вскоре, возможно, откроет для себя, что нет необходимости в столь серьезных усилиях для того, чтобы заставить Соединенные Штаты вступить с ними в мирные переговоры.
В последнее время президент США Дональд Трамп был вынужден отступить от своего обещания вернуть американские войска «домой» из Афганистана, и под давлением Пентагона одобрить развертывание дополнительного военного персонала. Но его стратегия может измениться во второй половине президентского срока.
Трамп отчаянно нуждается в переизбрании на второй срок и для этого ему нужна большая дипломатическая «победа», которую можно будет «продать» своим избирателям. Заключение сделки с Талибаном и вывод американских войск из Афганистана может оказаться той самой остро необходимой победой, которую он ищет.