Le Monde: а быть ли Брекситу?
Отступление отражает серьезнейшую потерю влияния британским премьером и обостряет риск движения к опасному юридическому вакууму по Брекситу. 10 декабря Тереза Мэй сообщила депутатам о переносе на неопределенный срок голосования по договору о выходе из Европейского союза, которое должно было пройти во вторник, но сулило ей отрицательный результат.
Раз глава правительства не указала новую дату, это означает, что голосование может быть перенесено на несколько дней, недель или даже, в худшем случае, до конца марта. Мэй говорит, что хочет тем временем получить от ЕС новые «заверения», чтобы убедить депутатов и вернуть их на правильный путь. Если, конечно, те к тому времени не сместят ее.
«Я внимательно слушала, что было сказано в Палате [общин] и за ее пределами (…), и мне ясно, что по вопросу гарантий для Северной Ирландии все еще остаются серьезные опасения, — заявила премьер-министр после трех дней дебатов. — Поэтому, если мы продолжим и проведем голосование завтра, договор будет отклонен широким большинством. Таким образом, мы перенесем намеченное на завтра голосование».
Больше гнева, чем удивления
Эти слова, которые прозвучали в переполненной и разгоряченной Палате, вызвали больше гнева, чем удивления, поскольку двумя часами ранее об этом уже сообщала пресса. При этом в начале дня на Даунинг-стрит все еще говорили о проведении голосования. Как бы то ни было, в тот же самый момент, во время прерванного заседания по конференц-связи, Мэй сообщила членам правительства решение об отсрочке.
Около сотни депутатов-консерваторов выразили несогласие с договором, и премьера ждало болезненное поражение. Для принятия соглашения ей требовалось 320 голосов, однако ей не хватало более ста с учетом масштабов «дезертирства». Она объявила отступление и заявила, что намеревается еще до заседания Европейского совета 13 декабря провести встречи с главами европейских государств и правительств, а также руководством ЕС, чтобы «обсудить опасения, которые выразила эта Палата». Прежде всего, эти тревоги касаются гарантий для Северной Ирландии. Чтобы не допустить восстановления сухопутной границы на острове, Лондон согласился на то, чтобы все Соединенное Королевство осталось в европейском таможенном союзе, а Северная Ирландия — в едином европейском рынке.
Депутаты (как сторонники Брексита, так и сохранения членства в ЕС) опасаются, как бы такая, в теории, временная ситуация не затянулась, тем более что у британцев не будет автономного права выйти из нее. Одни кричат о предательстве Брексита, а другие — о посягательстве на суверенитет. Мэй же повторяет уже тысячу раз звучавшие аргументы о невозможности договоренности с Евросоюзом без такого варианта.
«Это хороший договор»
«Я изучала Брексит во всех подробностях на протяжении большей части двух этих лет и убеждена, что это хороший договор», — заявила она, подчеркнув, что переговоров без компромиссов не бывает. Премьер пообещала «сделать все возможное, чтобы получить новые заверения». В Брюсселе же утверждают, что о возобновлении переговоров не может быть и речи. Как бы то ни было, не исключается новая редакция «декларации о будущих отношениях», которая не имеет юридической силы и является приложением к договору. Как бы то ни было, в атмосфере охватившей британских депутатов горячки сложно представить, какая формулировка могла бы заставить их изменить мнение и проголосовать за соглашение.
Нынешний тупик обостряет риск юридического вакуума к намеченной дате Брексита (29 марта 2019 года), что подразумевает восстановление таможенных пошлин. «Риск случайной реализации сценария без соглашения увеличивается», — предупредила премьер. Она заверила, что ее правительство наращивает темпы разработки страховочных мер на случай такого катастрофического сценария для британской экономики, который может отразиться на всем континенте. Кстати говоря, фунт стерлингов уже уступил 1% евро после новости о решении Мэй перенести голосование. «Это очередной тяжелый удар для предприятий, которые отчаянно ждут ясности», — прокомментировала ситуацию глава Конфедерации британской промышленности Кэролин Фейрберн (Carolyn Fairbairn).
Лидер лейбористов Джереми Корбин (Jeremy Corbyn) в свою очередь критически отозвался об «оказавшемся в замешательстве» правительстве. «Если она не в состоянии договориться о соглашении, то должна уйти», — сказал он о Мэй. Что касается шотландского премьера Николы Стерджен (Nicola Sturgeon), она рассматривает решение о переносе как «прискорбное малодушие» «погрузившегося в хаос» правительства. Как бы то ни было, Корбин не поддержал ее предложение о вынесении на голосование вотума недоверия. Глава лейбористов прекрасно понимает, что на данном этапе ему вполне может грозить поражение, что укрепило бы позиции Мэй, хотя сейчас она слаба как никогда. В ближайшие дни ей придется иметь дело с голосованием в собственной партии, где некоторые нынешние и бывшие министры хотели бы сместить ее.
Чрезвычайная слабость Мэй проявилась и в том, что она стремилась не дать депутатам вынести на голосование ее решение о переносе. Потому что в этом ей, скорее всего, тоже бы отказали. Спикер Палаты общин Джон Беркоу (John Bercow) резко осудил такое неподобающее отношение к депутатам. Отсутствие новой даты голосования, до или после Рождества, еще больше усиливает смятение и тревогу. К концу дня в Палате общин отметили, что единственный конечный срок голосования — 28 марта 2019 года, то есть канун вступления в силу «развода» с ЕС.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
