Россия видит свое будущее с Китаем и Евразией
Одним из наиболее важных вопросов, касающихся внешней политики России и отношений между США и Россией, является то, есть ли у президента Путина всеобъемлющая стратегия или он просто реагирует на международные события по мере их развития. Если рассматривать действия и поведение Путина с середины 2000-х годов (и определенно с момента его выступления на Мюнхенской конференции 2007 года), его гранд-стратегию можно увидеть достаточно четко. Хотя и может быть так, что он лишь реагирует на возможности, которые ему представляются, эти усилия объединены в глобальную внешнеполитическую цель, задачу, которая заключается в возврате на позиции великой державы в формирующемся мировом порядке.
Это видение, в котором Москва является одним из нескольких центров силы, в мире, где гегемония США уступит многополярности или даже китайскому мировому порядку. Это мир, в котором Россия, если и далека от европейских ценностей, то не так далека от европейских политических и экономических процессов и институтов, где Восточная и Западная Европа должны быть «вежливыми» с Россией из-за ее энергоресурсов, а также политической и военной мощи. То же самое относится и к Восточной Азии, особенно к Китаю. Хотя Россия не собирается копировать китайскую модель экономического или политического развития, она стремится утвердиться на такой позиции, чтобы заключить с Китаем мягкий союз, в котором Москва будет сохранять суверенитет и независимость на фоне того, как ее восточный фланг становится местом для крупнейшей в мире экономики, самого густонаселенного государства и, возможно, следующего глобального гегемона.
Наряду с Пекином Москва стремится к многополярному миру, в котором гегемония США подходит к концу. Как недавно отмечал Александр Лукин, «общие идеалы многополярного мира сыграли значительную роль в сближении России и Китая». Как выразился Григорий Карасин более двадцати лет назад, в годы ельцинского правления поддержка двумя странами многополярного мира была «особенно важна» в то время, как «международное сообщество все еще обладало инерцией мышления, свойственного периоду холодной войны, имели место претензии на исключительное лидерство и попытки сократить развитие международных отношений в пользу однополярности». И сейчас, через двадцать лет, это как нельзя актуально, когда Россия существенно восстановилась после периода спада, последовавшего за развалом Советского Союза, а Китай продолжает неуклонный рост и модернизирует свои вооруженные силы.
Россия и Китай были прямо упомянуты в Стратегии национальной обороны 2018 года как великие державы, с которыми конкурируют Соединенные Штаты. Как Россия, так и Китай прошли долгий путь с 1990-х годов, и «дружба», возникшая в пост-тяньаньмэньский период и продолжавшая расти в течение многих лет, сегодня, по-видимому, является одним из самых сильных двусторонних альянсов на планете. Альянс не только обеспечивает каждой стране безопасный тыл, передача технологий и продажа оружия поддерживают военно-промышленные комплексы и модернизацию вооруженных сил друг друга. В то время как Россия все еще опережает Китай в некоторых областях, включая ВМФ, авиацию и оружейные системы, Кремль знает, что это преимущество, вероятно, исчезнет в ближайшие десять-двадцать лет, так как Китай становится более сильной и технологически продвинутой половиной этой пары. Отсюда акцент исполняющего обязанности министра обороны Патрика Шанахана на проблеме Китая, поскольку все признаки указывают на то, что в долгосрочной перспективе Китай превзойдет военную мощь России и станет самой большой угрозой интересам и национальной безопасности США.
Это видение, в котором Москва является одним из нескольких центров силы, в мире, где гегемония США уступит многополярности или даже китайскому мировому порядку. Это мир, в котором Россия, если и далека от европейских ценностей, то не так далека от европейских политических и экономических процессов и институтов, где Восточная и Западная Европа должны быть «вежливыми» с Россией из-за ее энергоресурсов, а также политической и военной мощи. То же самое относится и к Восточной Азии, особенно к Китаю. Хотя Россия не собирается копировать китайскую модель экономического или политического развития, она стремится утвердиться на такой позиции, чтобы заключить с Китаем мягкий союз, в котором Москва будет сохранять суверенитет и независимость на фоне того, как ее восточный фланг становится местом для крупнейшей в мире экономики, самого густонаселенного государства и, возможно, следующего глобального гегемона.
Наряду с Пекином Москва стремится к многополярному миру, в котором гегемония США подходит к концу. Как недавно отмечал Александр Лукин, «общие идеалы многополярного мира сыграли значительную роль в сближении России и Китая». Как выразился Григорий Карасин более двадцати лет назад, в годы ельцинского правления поддержка двумя странами многополярного мира была «особенно важна» в то время, как «международное сообщество все еще обладало инерцией мышления, свойственного периоду холодной войны, имели место претензии на исключительное лидерство и попытки сократить развитие международных отношений в пользу однополярности». И сейчас, через двадцать лет, это как нельзя актуально, когда Россия существенно восстановилась после периода спада, последовавшего за развалом Советского Союза, а Китай продолжает неуклонный рост и модернизирует свои вооруженные силы.
Россия и Китай были прямо упомянуты в Стратегии национальной обороны 2018 года как великие державы, с которыми конкурируют Соединенные Штаты. Как Россия, так и Китай прошли долгий путь с 1990-х годов, и «дружба», возникшая в пост-тяньаньмэньский период и продолжавшая расти в течение многих лет, сегодня, по-видимому, является одним из самых сильных двусторонних альянсов на планете. Альянс не только обеспечивает каждой стране безопасный тыл, передача технологий и продажа оружия поддерживают военно-промышленные комплексы и модернизацию вооруженных сил друг друга. В то время как Россия все еще опережает Китай в некоторых областях, включая ВМФ, авиацию и оружейные системы, Кремль знает, что это преимущество, вероятно, исчезнет в ближайшие десять-двадцать лет, так как Китай становится более сильной и технологически продвинутой половиной этой пары. Отсюда акцент исполняющего обязанности министра обороны Патрика Шанахана на проблеме Китая, поскольку все признаки указывают на то, что в долгосрочной перспективе Китай превзойдет военную мощь России и станет самой большой угрозой интересам и национальной безопасности США.
