Сланцевая индустрия США станет первой жертвой ценовой войны на рынке нефти
В ценовых войнах на мировом рынке нефти не бывает победителей. Выживание требует скорее политической, чем экономической мощи, и лишь в последнюю очередь – силы самой отрасли. В настоящее время ОПЕК Россия и Соединенные Штаты втянуты в войну, которая станет для них испытанием на прочность. Как они перенесут его и кто пострадает больше всех?
С момента разрыва соглашения между ОПЕК+ и Россией, каждое нефтедобывающее государство, способное увеличить темпы добычи, сделало это. Сама Россия заявляет, что способна нарастить объем производства на 500 тысяч баррелей в сутки. Саудовская Аравия также сделала решительный шаг, призванный вызвать «шок и трепет» у конкурентов и привести к быстрой победе, снизив цены на 6-8 долларов за баррель и пообещав в апреле увеличить добычу до 12,3 миллионов баррелей в сутки. Более того, саудиты намерены довести этот показатель до 13 миллионов баррелей в сутки в ближайшие годы.
ADNOC , национальная нефтяная компания Абу-Даби, собирается нарастить объем добычи с 3 до 4 миллионов баррелей в сутки, задействовав все свои новые мощности. Ирак, по оценкам экспертов, также способен прибавить 350 тысяч баррелей в сутки, правда, при условии, что выдержат его изношенные экспортные мощности. В свою очередь, Нигерия готова выбросить на рынок дополнительные 100 тысяч баррелей, а Кувейт может добавить 250 тысяч баррелей в сутки, получив их с месторождений в совместной с Саудовской Аравией зоне добычи на нейтральной территории. Другим региональным экспортерам, включая разрушенную Ливию, уязвимый Иран, а также Оман и Алжир, придется стараться изо всех сил, чтобы не отстать от конкурентов.
В сущности, ОПЕК ведет правильную войну, но, возможно, время для нее выбрано неудачно. В период между обвальным падением цен на нефть в конце 2014 года и соглашением ОПЕК+ о сокращении добычи, вступившем в силу в начале 2017 года, объем добычи в США снизился на 1 миллион баррелей в сутки. С тех пор, как эта сделка привела к некоторому росту цен, российская добыча несколько возросла, несмотря на обещания Москвы снизить ее, а в Саудовской Аравии она снизилась на 1 миллион баррелей в сутки.
Теперь ОПЕК собирается одним ударом вернуть утраченную долю рынка, а ее нефть наводняет рынок на фоне сокращения спроса из-за вспышки Covid-19. Цена, которую получает Саудовская Аравия за экспортируемую нефть, упала с 50 до 26 долларов за баррель. Таким образом, если объем ее экспорта возрастет с 7,25 до более чем 10 миллионов баррелей в сутки, это будет означать, что доходы, в условиях снижения цены почти вдвое, сократятся примерно на 28 процентов.
Исключительно низкие производственные издержки позволят государственным добывающим компаниям сохранить высокую рентабельность, но перед ними стоит задача финансирования бюджета страны, причем жесткий обменный курс и уровень безубыточности бюджета основаны на средневзвешенной цене на уровне от 50 до 100 долларов за баррель. Национальные фонды благосостояния, а также долговые бумаги и распродажа активов, вероятно, позволят самым мощным странам Персидского залива оставаться на плаву еще несколько лет, но более слабые страны Ближнего Востока могут быстро пойти на дно.
Если предположить, что Россия пойдет на снижение цен с целью повышения конкурентоспособности своей нефти, ее доходы упадут на 45 процентов. Это приведет к тому, что объем добычи российских нефтяных компаний, остро нуждающихся в реинвестировании и разработке новых дорогостоящих месторождений в Арктике и Восточной Сибири, постепенно упадет. Но, начиная с 2014 года, российский бюджет был сильно укреплен, чтобы выдержать падение цен на нефть и западные санкции. Сегодня уровень безубыточности для Москвы составляет около 42 долларов за баррель, обменный курс рубля является гибким, и она в состоянии тратить ежегодно 25 миллиардов долларов из фонда национального благосостояния, чтобы поддерживать государственный бюджет на протяжении нескольких лет.
Эта устойчивость Кремля достигнута ценой уровня жизни простых россиян. И именно в этом проявляется политическая сила. Пока большинство населения страны поддерживает Владимира Путина, или, во всяком случае, готово подчиниться его воле, он может справляться с низкими ценами на нефть.
Тем временем, американские сланцевые компании сталкиваются с массовым уничтожением. Большая часть их хеджирования теряет эффективность при цене на нефть ниже 45 долларов за баррель, и в любом случае еще до конца нынешнего года сроки почти всех договоров страхования истекут. Без реинвестирования объем добычи сланцевой нефти может упасть до 250 тысяч баррелей в сутки. Инвесторы уже давно устали от отсутствия финансовой отдачи, в то время как большинство потенциальных возможностей повышения эффективности добычи были уже использованы после 2014 года. Такие сверхкрупные компании как ExxonMobil и Chevron сделали большие ставки на сланцевую нефть, и они выживут. Но если они приобретут активы более мелких обанкротившихся конкурентов, им придется сидеть без прибыли и ждать нового роста цен.
Точная корректировка объемов добычи в ходе встреч ОПЕК всегда была в какой-то степени спектаклем. Иногда она позволяла достичь краткосрочных целей, но более важным с точки зрения долгосрочной эволюции нефтяного рынка является то, что структура ОПЕК не позволяет ни одному из членов картеля стремиться к более высокой доле рынка, постепенно наращивая относительные темпы добычи по сравнению с другими. Когда какая-либо страна выходит из подчинения, как это сделала Венесуэла в девяностые годы, Саудовская Аравия имеет возможность наказать ее.
Эта тактика не сработала с Северным морем в восьмидесятые годы. В 2014-2016 гг. она могла сработать, но тогда не хватило времени. На этот раз ОПЕК должна усвоить урок: в грядущую эру электромобилей и возможного пика спроса на нефть, нужно наращивать долю рынка изо всех сил, а не уступать ее конкурентам. Цена на нефть на уровне около 100 долларов была неустойчивой в период между 2011 и 2014 годами; новый диапазон на уровне 60-80 долларов в 2017-2019 гг. также оказался неустойчивым. Но нынешние 40-50 долларов за баррель могут сработать, когда рассеется дым.
Таким образом, хотя ценовая война была спровоцирована разногласиями между Саудовской Аравией и Россией, именно сланцевая индустрия будет ее первой жертвой. Соединенным Штатам придется осознать, что добывать большое количество нефти при высоких ценах – это еще не «энергетическое доминирование», которое Вашингтон превратил в центральный элемент своей внешней политики. Американская экономика в целом не особенно пострадает, а владельцы автомобилей даже выиграют от более низких цен на топливо, но отдельные страны, которые добывают нефть или производят оборудование, понесут серьезные потери.
Страны Ближнего Востока могут использовать этот кризис для того, чтобы подготовиться к непростому будущему экспортеров нефти. Во-первых, они должны научиться выживать в условиях достаточного предложения энергоносителей, а это означает снижение возможностей воздействия на цены и необходимость построения новой экономики. Между тем, эта работа лишь едва началась в период передышки, продлившийся с 2017 по 2019 год. Их население должно быть готово к жесткой и, возможно, весьма болезненной реструктуризации экономики. Впрочем, как бы то ни было, в конечном счете, решающим фактором в нынешней кампании является политическая сила.
